Проехал на «Ягуаре» по Ленинградской области: остался без колёс, накладок и 1000 евро

Редакция

Лет пять назад сломался мой «паджерик». А надо было ехать в Неболчи с одним иноземцем. Заказали в арендной компании «Форд Фокус» как недорогую и надежную модель. Кроме того, «Фокус» повыше остальных собратьев по классу в смысле клиренса, что на хроническом бездорожье весьма кстати. Когда пришли его забирать, оказалось, что «Фокусов» нет. Есть «Ягуар». Нам торжественно объявили, что у нас типа апгрейд. Посмотрел я на 5 см пуза от асфальта и низкопрофильную резину на 20‑х дисках, и у меня закрались смутные сомнения. Решили взять на всякий случай полную страховку. Первая засада случилась на тоненькой объездной, точнехонько на мосту через Тосну. Там из-за изменения профиля дороги постоянно большегрузы выбивали рытвины с острыми краями. Неглубокие. Хватило. На скорости 90 км/ч наш «Ягуар» посадил на обоих дисках заусенцы размером по 3 см. Передний диск при этом треснул сквозь внешний обод. Почесав репу, решили ехать дальше. По хорошей дороге до Киришей чувствовалось биение в руле. После Будогощи биение в руле как-то постепенно стало незаметно на фоне тотальных судорог всего тела машины — мы въехали на грунтовку. Каждый камешек (а их было тысячи) в поперечнике больше 4 см скрежетал по пузу машины и душе, как харакири. Еще не доехали до Смолино, как отвалились пластиковые накладки на левом зеркале бокового вида. Потом отвалились накладки на ручках открывания двери, на облицовке торпедо и где-то еще. Приехав в Неболчи, мы обнаружили отсутствующие накладки на передней правой и задней левой двери. Вспомнили про тотал-страховку. С благодарностью. На обратном пути постоянно подкачивали переднее правое колесо, разбитое маленькой ямкой. Скорость 80–90, иначе вибрация, как при запуске «Союза». Доехали-таки. Депозит-страховку нам не вернули. 1000 евро. Оказывается, тотал не включает в себя расходники, к которым относятся, как оказывается, диски. Сколько стоили оригинальные диски для «Ягуара», я так и не узнал. Иноземцу пришло это потом на корпоративную карту — сняли. А говорить об этом он отказывается до сих пор.

Дмитрий, Санкт-Петербург

История эта случилась в те времена, когда блоку НАТО в Европе успешно противостояла группировка стран Варшавского договора. Служил я тогда командиром автомобильного взвода в одной из частей, входящих в ГСВГ (Группу советский войск в Германии). И числился в моем взводе парнишка, который возил командира части. А командир у нас, как, впрочем, и любой другой военный чин, задачи всегда ставил с матерком. Причем порой понять, что он хочет, было очень сложно. Только тот, кто знает его давно, безошибочно угадывал в связке из междометий и языкового наследия татаро-монгольского ига то, что нужно конкретно сделать. В общем, провозив командира не один месяц, парнишка этот понимал его с полуслова. И была у командира любимая команда. Когда перед командирским уазиком кто-то плелся, он, если перевести это на печатное слово, с тоном, не терпящим разногласий, громогласно произносил: «Шарахни его!», что означало «Обгони его». И все было ничего, пока в один из дней командир не решил отправиться в учебный 500‑километровый марш во главе колонны «Уралов». Но не в уазике, а непосредственно в головном «Урале», за рулем которого сидел молодой, только что с учебки, водитель. Старшим машины был в тот день я. И вот едем мы по ухоженным дорогам Германии в довольно хорошем темпе уже часа четыре, как вдруг на одном из перекрестков перед нами вываливает «Трабант» и начинает «тошнить», сбивая колонну с темпа. Смотрел-смотрел на это командир, а потом как рявкнет водителю в свойственной ему манере: «Шарахни его!» И тут «душара», ничуть не мешкая, командир ведь приказал, втаптывает свой кирзовый сапог в пол — в то самое место, где находится педаль акселератора, и «Урал-375» со всего маху лупит этот пластмассовый коробок на колесах своим огромным советским стальным бампером. Полмашины разлетелось в клочья вмиг. Слава богу, обошлось без жертв, бюргер только испугом отделался. Но потом еще долго солдаты нашей части у этого самого немца на полях фермерских трудились. А командир с тех пор задачи стал ставить более понятно.

Вячеслав Олегович, Санкт-Петербург